Журнальный зал Русского Журнала: Неприкосновенный запас, 2016 . За чтение и изучение новейшей литературы ратовали лучшие. Русская литература. Проблему изучения биографии писателя в школе разрабатывали известные. Изучение русской литературы в 9 классе. Докусов A.M., Качурин М.Г. Поэма Н.Б.Гоголя "Мертвые души" в школьном изучении. Бурсов Б.И., Качурин М.Г., Мотольская Д.К., Шнеерсон М.Н. Изучение русской литературы в 9 классе. Методическое пособие. М.: Просвещение, 1971. FREMUS советские учебники Русская литература 9 класс 1982 Качурин Мотольская образование Soviet USSR PUPILS BOOK Russsian .
Журнальный зал: Нева, 2. Кандидат филологических наук, доцент кафедры литературы Санкт- Петербургского государственного университета культуры и искусств. Автор научных работ о творчестве И. Бунина, литературе русской эмиграции, советской литературе. Производство Чугуна И Стали Презентация. Публиковался в журналах “Вопросы литературы”, “Русская литература”, “Новый мир”, “Звезда”, “Нева”. ЧЕМУ УЧИТ УЧЕБНИК? Учебник по литературе в рамках советской школы.
Особо значимой для школьного изучения русской литературы явилась статья В.И. Таким образом, русская литература изучалась в школе в аспекте трех. Учебник для 9 класса средней школы / М. Мотольская, . Журнальный зал Русского Журнала: НЛО, 2014 . В следующем году вышел учебник 9-го класса, созданный М.Г. Качуриным, Д.К. 10 класс от издательства Просвещение. Кроме этого, в нашем книжном. Изучение русской литературы в 9 классе М. Мотольская.
Наш учитель по литературе начал свой первый урок в классе так: “Если кто- то из вас уже успел взять в библиотеке учебник, пусть скорее вернет его обратно. Читать в нем нечего, а если кто- то будет сыпать фразами из учебника, неизменно будет получать двойку”. Дело происходило в разгар перестройки, в 1.
Учебники были полны идеологической трухи, к тому же учитель хотел развить в нас способность к самостоятельным суждениям. Прошло несколько лет, не стало советской идеологии, и от многих уже можно было услышать: “Не понимаю, зачем нужен учебник на уроках литературы? Читать нужно литературные произведения, а не учебник”. Прошли еще годы, и мышление стало слишком свободным. Оказалось, что школьники почти перестали читать классические тексты и совсем не разбираются в истории литературы.
И снова заговорили о необходимости учебника, который должен послужить общекультурным базисом для свободы суждений. В целом, если сравнить перестройку с оттепелью и эпохой нэпа, можно сказать, что эпохи либерализма отказываются от учебников, а эпохи всеобщего упорядочивания возвращают учебник на место и стремятся к единообразию информации. В принципе учебник — главный гарант того, что на всей территории страны будет изучаться именно то, что нужно, и именно так, как нужно. Если школьные программы только намечают это единство, то учебник предлагает готовые формулировки. Превращает единство общего в единство частного. Сегодня, правда, важность учебника по литературе ощущается не так, как когда- то. Основные идеологические споры идут вокруг учебника по истории, ибо история представляет сегодня главный идеологический окуляр.
Литература лишь светит отраженным идеологическим светом. Хочется провести не очевидную, но, как кажется, глубинную параллель.
Так же строилась программа ранней советской школы, времен формирования новой советской государственности. В цикле общественных наук, преподававшихся в 1. В дальнейшем, однако, в период стабилизации, литература выдвинулась на первый план. Именно средствами литературы школа во многом осуществляла идеологическое воспитание, то есть учила шаблонам мысли и шаблонам поведения.
Произойдет ли и в нашу эпоху такая “рокировочка”, сказать трудно. Ведь сейчас воспитание подрастающего поколения в сфере бытовой идеологии осуществляет скорее не школа, а телевидение — с его молодежными сериалами и “Домом- 2”. Впрочем, сериалы не охватывают всю необходимую аудиторию, а также не ставят все актуальные проблемы. К тому же телевидение не предоставляет такой удобной площадки для обсуждения и закрепления увиденного, каким — после прочтения произведения — является школьный урок.
Так что у школьной литературы, возможно, еще есть будущее — независимо от формы бытования текста, печатной или электронной. Печатная во многих аспектах даже предпочтительнее, так как она стабильна и окончательно зафиксирована. Идеологический момент в советском учебнике литературы, по нашему мнению, осознан недостаточно. Литература, и прежде всего классическая русская литература, — как великое искусство — представляется широкому общественному сознанию свободной от идеологии.
Это же свойство переносится на учебник. А это совсем не так. Начнем с того, что изучаемые тексты несут влияние идеологий, актуальных в момент их создания. Причем, как показано в ряде работ двух последних десятилетий, сильные идеологические влияния окрашивают даже тексты пушкинской эпохи. Не говоря уже о литературе времен Белинского–Гоголя и периода разночинцев.
Советская литература с очевидностью идеологична. И так далее. Во- вторых, интерпретации текстов прошлого обладают сильными идеологическими интенциями, идущими из современности. В- третьих, в условиях существования государственной идеологии, как это было в СССР, школьный учебник (в особенности учебник по гуманитарному предмету) так или иначе транслирует государственную идеологию.
Вот об этой трансляции мы прежде всего и забываем, анализируя советский учебник по литературе. Дело в том, что в последние десятилетия существования советской школы идеологические интенции учебника были сведены к минимуму, спрятаны, редуцированы. Советская идеология доживала свое — как всегда в старости, теряла в интенсивности и приобретала толерантность. Авторы учебников в 7. Или настолько, насколько сами верили в ценности социализма. Ученики, погруженные в идеологическую рутину, не прочитывали идеологические моменты как идеологические.
Учителя, в свою очередь, в отличие от учителей 3. В 9. 0- е годы эта общая редукция идеологии сослужила плохую службу. Не привыкшие отделять идеологические ценности от ценностей общечеловеческих (например, социалистический гуманизм от гуманизма вообще: в сочетании “социалистический гуманизм” “социалистический” воспринимался как постоянный эпитет, усиливающий довесок, знак качества — по отношению к “гуманизму”), вчерашние советские люди не заметили идеологического в учебнике. Поэтому потрескавшаяся корка идеологии, сама собой отваливавшаяся от нашей жизни в начале 9. Многие учебники советского времени, несколько подправленные, продолжали выходить и в 9. Пожилые учительницы литературы по привычке работали по ним. Дискуссии о том, как сделать нормальный, несоветский учебник, в свое время не получилось.
Потому что до того, как обсуждать новый учебник, следовало обсудить более общие вопросы — например, какое место занимала литература в советской школе и какое место занимает она в школьной программе сейчас. С положением литературы в постсоветской школе ясности нет совсем. Роль литературы в последние годы все более умаляется именно потому, что ее прагматическое значение утеряно. В советские же годы литература была главным идеологическим предметом. Забывая об этом, мы пытаемся выстроить новую линию изучения литературы в школе, по возможности ориентируясь на то, как было в советские времена. Как можно менее нарушая сложившееся положение дел. Возможно, в каких- то сферах школьной жизни охранительный подход оправдан, но только не на уроках литературы.
Для того, чтобы литература не воспринималась школьниками как необходимое для общей культуры занудство, надо выстроить программу по литературе заново, радикально обновив и список произведений, и список используемой литературы (например, отменить обязательное чтение “революционно- демократической критики”), и методы интерпретаций. Сами же интерпретации имеет смысл просеять через сито калейдоскопа истории: идеологические стеклышки с каждым поворотом трубы станут складывать разные фигуры, с каждым новым поворотом идеологические узоры будут рассыпаться, а стеклышки идеологии — прилипать к новым картинам. Так, отлипая от одних текстов и прилипая к другим, идеология обнаруживает себя. Именно эту процедуру мы и предлагаем проделать читателям “Невы”. В нескольких номерах журнала мы будем публиковать выдержки из учебников прошлого, выбирая наиболее колоритный и идеологически значимый материал. Помимо главной функции — очищения сознания от осевшей в нем идеологической шелухи, — процедура просеивания может доставить и эстетическое наслаждение: позабавить читателя, причем с известной ноткой ностальгии.
Ведь это надо же, как учили когда- то в школе.