Боевик – Журнал «Сеанс»Мы публикуем видеозапись и текст седьмой лекции Алексея Гусева из цикла «Спасение по правилам». На сей раз речь пойдёт о религиозных мотивах в жанре боевика. Следующая встреча — сегодня, 2. Цикл лекций «Спасение по правилам»: Наличие религиозных мотивов в боевике на первый взгляд может показаться странным. Однако уже на второй взгляд оно выглядит вполне очевидным: где ещё так органично могут воплотиться мотивы борьбы Добра со Злом, а человека — с предначертаниями Судьбы и одолевающими его искушениями, как не в жанре, в котором битва — главный прием?

Слово «боевик» существовало в кинематографе практически с самого начала, но на первых порах не носило жанровой окраски, а свидетельствовало лишь о большом бюджете, обилии звезд и амбициях создателей. То есть означало то самое, что сейчас именуется блокбастером. Так, скажем, главный проект студии Ханжонкова в 1. Жизнь за жизнь», подавался как «супербоевик», хотя с жанровой точки зрения это салонная мелодрама. Боевик в нынешнем понимании этого слова к настоящему моменту прошёл четыре этапа формирования. Первый этап начался, пожалуй, с фильма «Доктор Но», открывшего серию фильмов о Джеймсе Бонде в 1.

Естественно, фильмы, представлявшие собой чистый action с большим количеством смертей, существовали ещё со времен войны и были ей посвящены. Но о жанровом кино там говорить не приходилось. Жанр должен быть самодостаточным и нуждаться в такой мощной мотивировке боя, как военные действия, не имеет права. Кадр из фильма Теренса Янга «Доктор Но» (1. Фильмы о Джеймсе Бонде были пародийны по сути: основанные на мотивах холодной войны, они организовывали экранное действие по правилам войны «горячей». Строго говоря, их можно счесть визуализацией самой этой черчиллевской метафоры — «холодная война»; интриги мировых правительств выглядят почему- то как горы трупов. Абсолютная схематичность и бредовость сюжетов создала жанр, который от какой бы то ни было реальности был оторван и существовал исключительно по правилам поэтических тропов.

Это фильм о людях, которые не могут иметь все, о чем мечтают. Но здесь нет . Where a Good Man Goes, кит. Палачи 2 / Палачи: героическое трио 2 / Jin doi hou haap cyun / Executioners: The Heroic Trio 2 (1993). Сообщить о нерабочем фильме. Оценить фильм . Героическое трио /Dong fang san xia/ (1993), о фильме, рецензия, кадры, фото, постеры, трейлеры, новости, расписание сеансов, смотреть в .

Кто-то похищает младенцев прямо из-под носа полиции. Полицейский инспектор Лау ничего не может с этим сделать, и вся полиция надеется .

Однако буквально через несколько месяцев холодная война действительно стала выглядеть как «горячая» — Вьетнам оказался полем столкновения советских и американских интересов, что и вправду привело к нагромождению трупов в одной отдельно взятой экзотической местности — совсем как в фильмах о Джеймсе Бонде. Реальность догнала метафору, и боевик вновь утратил свою жанровую природу, вернувшись к военной мотивировке. Через каких- нибудь десять лет война закончилась, а в 1. Тед Котчефф реанимировал жанр боевика, но на сей раз уже всерьёз. Фильм назывался «Рэмбо».

Ту самую, подлинную, Вьетнамскую войну Котчефф использовал как вымышленную мотивировку. Главный герой становился героем боевика постольку, поскольку никак не мог отвыкнуть от войны. Неврозы, приобретённые им на войне, выглядели в мирной жизни чужеродными, рефлексы — необычно отточенными. Стало быть, и то и другое могло послужить эстетическим материалом. Кадр из фильма Теда Котчеффа «Рэмбо: первая кровь» (1. Жанр боевика, как видите, рождался трудно.

В западной культуре, которая после Второй Мировой войны всё отчетливее заявляла о своих пацифистских умонастроениях, жанру, основанному на большом количестве насилия и трупов, чтобы возникнуть, требовались недюжинные мотивировки. Однако то, что для западного сознания требовало фундаментальных обоснований, для сознания восточного было само собой разумеющимся. Так, в западной культуре словосочетание «боевое искусство» употреблялось крайне редко, почти что в качестве оксюморона. Поставить эти два слова рядом уже было авторским высказыванием. А для восточной культуры то, что бой является искусством, — одна из основ мировосприятия. Семинар Олега Телепова Картофель на этой странице.

Поэтому на Востоке жанр боевика самозародился естественным путём (насколько самозарождение, вопреки Пастёру, вообще можно считать естественным). Возник как поточная продукция, исполняющая нормальную для восточной культуры терапевтическую функцию сублимации неврозов и фобий в эстетическое пространство. До поры до времени восточные боевики на мировой экран вообще не попадали, считаясь фильмами для внутреннего употребления.

И в восьмидесятые годы боевик почитался чисто западной вотчиной. Но к концу восьмидесятых, когда боевик как жанр уже состоялся, — появились Сталлоне, Шварценеггер и все прочие главные герои боевиков, — новый, третий этап в развитии жанра стартовал уже в Гонконге.

И начал его ныне всемирно известный Джон Ву фильмом «Наёмный убийца». Суть революции, произведенной им в жанре, в том и заключалась, что он привнёс в него религиозные мотивы. Ву — не просто человек восточной культуры, он еще и христианин. Гонконг в то время — британское владение, и христианское влияние там очень сильно. А Ву и по происхождению, и по убеждениям принадлежит именно этому, восточному изводу христианской культуры. Поэтому начиная с фильма «Наёмный убийца» по его экрану принимаются летать белоснежные голуби, иногда оберегая положительных героев, рыцарей Добра, и предупреждая их об опасности, а иногда и прорезая сгустившийся мрак сюжета и предвещая счастливый, несмотря ни на что, конец.

Кадр из фильма Джона Ву «Наёмный убийца» (1. Образ этот давно уже превратился в «торговую марку» Джона Ву: он аккуратно вставляет голубей в свои фильмы, вне зависимости от того, действительно ли имеет в виду рефлексию над христианской моралью или просто экранизирует фантастический рассказ Филипа Дика. Но в тот первый раз среди огромного количества перестрелок, среди полутораста трупов на полтора часа экранного времени самым трагическим моментом была разлетающаяся на куски от выстрела главного злодея статуя Богоматери в церкви. Когда же главный положительный герой получал роковую пулю, над алтарём низко пролетал голубь и крылом гасил свечу. Иначе говоря, чтобы привнести религиозные мотивы, Ву вновь меняет жанровую мотивировку. Вместо политической метафоры в фильмах о Джеймсе Бонде и механизмов памяти в «Рэмбо» мотивировкой становится христианская иконография.

И боевик начинает впрямую рассказывать о войне Добра со Злом. С тех пор схема, предложенная Ву, существует неколебимо. Поэтому когда впоследствии два очень пробивных молодых человека решили перейти к четвертому этапу и избавить жанр боевика от любых постылых мотивировок, то тем самым отменили любое религиозное и иерархическое (а строго между нами говоря, вообще любое) сознание. Фильм назывался «Матрица».

Ву настолько крепко «привинтил» боевик к религиозным схемам, что отменив эти схемы, пришлось отменить самый смысл существования героев боевика. И даже поставить само это существование под сомнение, возродив дремучую ересь солипсизма. Кадр из фильма братьев Вачовски «Матрица» (1. Проще всего было бы смотреть сегодня именно великий фильм Джона Ву. Но за простотой мы гнаться не будем, а обратимся к сюжетам посложнее. Которые в истории боевика тоже есть. Боевые искусства в восточном кино, разумеется, знали не одну только христианскую трактовку.

Однако до поры сделать не- христианский боевик автоматически означало вовсе исключить из него религиозные мотивы. Какие бы то ни было. Там мог быть сделан уклон в фэнтези, в историческую фактуру, в мелодраму, боевик мог являться беспримесным аттракционом, ставящим акцент на искусности поединка, — но единственной возможной религией для боевика оставалось христианство.

Есть, конечно, чудовищные по качеству мусульманские боевики, — турецкие или египетские, — но, во- первых, это такой отпетый трэш, что их и рассматривать- то всерьёз как- то глупо, а во- вторых, боевик на тему воинствующего ислама — это уж чистая тавтология.

Джонни То: «Для меня в кино возможно все!»Режиссер Джонни То (или То Кейфунг) не так известен на Западе, как сильные мира гонконгского кино Джон Ву, Джеки Чан или Вонг Карвай. Но попробуйте написать историю азиатской кинематографии, не упомянув, к примеру, «Героическое трио» (1. Одна эта фэнтези, некогда собравшая вместе трех прекрасных женщин кинематографа Мишель Йео, Мэгги Чун и Аниту Муи, внесла имя Джонни То в ряд самых ярких режиссеров азиатской кинематографической Атлантиды, продолжающих верить в ее возрождение, несмотря на все происки исторической судьбы. Скептики пытались объяснить феноменальный успех «Героического трио» участием в проекте в качестве продюсера и хореографа боев гениального Чинг Сютунга, постановщика трех «Историй китайского призрака» и, безусловно, самого большого новатора жанра. Джонни То не обращал на это внимания, в том же году разделил с Чинг Сютунгом успех исторической драмы «Безумный монах» и второй части «Героического трио» и продолжал демонстративно исповедовать принцип всеядности, открытости к экспериментам и почти детского желания попробовать себя во всех жанрах, кроме скучного.

Начиная с 1. 97. 9 года, когда Джонни То дебютировал в кино фильмом «Таинственный саквояж», он множество раз резко менял свои эстетические и жанровые приоритеты, зарекомендовав себя как большого любителя риска. Более двадцати пяти собственных режиссерских работ, примерно столько же продюсерских проектов, а в результате испробованы практически все жанры от комиксовых фэнтези и комических лав стори до брутальных гангстерских и исторических драм. В отличие от многих собратьев по кино, после воссоединения Гонконга с Китаем уехавших в Голливуд, Австралию и Европу, Джонни То предпочел остаться на родине. И, кажется, не проиграл. Сегодня он — номер один в Гонконге: имеет решающее слово в стратегии крупнейшей азиатской кинопроизводственной и дистрибьюторской компании China Star Entertainment Limited, продолжает единолично руководить собственной компанией Milkyway Image Entertainment Group, выпускает не менее трех режиссерских проектов в год и регулярно приезжает на крупнейшие кинофестивали мира.

После «Миссии» (1. Джонни То вряд ли вообще стоит беспокоиться о перспективе вновь оказаться в тени своих гениальных коллег из Гонконга.

Кинобизнес для Джонни То выше личных амбиций художника. Именно потому в своих последних проектах он работает с режиссером младшего поколения Вай Кафаем (единоличным автором культового фильма «Отель мира»). Этот «героический дуэт» уже произвел две удачные комедии. Первая — «Ты нужен мне» — стала кассовым азиатским хитом, собрав только в Гонконге более 3. Судьба второй картины с названием «Помогите!!!» обещает быть не менее успешной, во всяком случае, в фестивальном плане: не случайно, не успев выйти на экраны Гонконга, она оказалась в программе Форума 5. Берлинского кинофестиваля. Еще четыре совместных фильма («Ву Йен», «В побеге от времени- 2 », «Любовь на диете», «Разборка») должны быть сняты в 2.

Легкость, с которой оба режиссера «лудят» свои малобюджетные проекты, напоминает о двух китайцах из стишка, которые чешут известно что, а на деле производят невероятно веселые, качественные и изобретательные фильмы. Возможно, игра. Пройдет еще несколько лет, и, возможно, Джонни То будет рассказывать об этом этапе своей биографии так же сдержанно, как сегодня отзывается о своем совместном прошлом с гениальным Чинг Сютунгом. Но что бы ни вышло в будущем, как далеко ни завела его жажда риска, свою личную «миссию» он все равно уже выполнил. Анжелика Артюх. На прошлом Берлинском фестивале я смотрела три ваших фильма — «Миссия», «Куда идет хороший человек», «В побеге от времени», — и мне показалось, что каждый из них отличен печальным, трагическим, почти надрывным мироощущением. Можно ли предположить, что настроение ваших фильмов было впрямую связано с настроением в обществе? Ведь население Гонконга в массе своей не испытывало желания воссоединиться с Китаем. Я не считаю эти картины печальными.

В «Хорошем человеке» даже не убивают никого. А для меня романтическое не несет печаль. Это фильм о людях, которые не могут иметь все, о чем мечтают. Но здесь нет трагедии, а есть только недостижимость мечты. Эти три фильма снимались тогда, когда общественные настроения уже не были особенно грустными. Упадочность была свойственна 1. Гонконге грянул экономический кризис, который не был последствием воссоединения, а имел исключительно экономические мотивации.

Но вряд ли он отразился на этих фильмах. Во- первых, к тому времени положение стало стабилизироваться. Во- вторых, я сомневаюсь, что фильмы могут отражать состояние общества. Нет необходимости вкладывать в них общественные настроения. В Гонконге люди смотрят кино с огромной страстью, и не хочется их расстраивать. Но вы правильно заметили, те три картины действительно отличаются, например, от «Помогите!!!». Это связано с тем, что мы с Вай Кафаем решили сделать что- то принципиально иное, более коммерческое, что ли.

Сняли комедию. Анжелика Артюх. А сейчас экономическое положение в Гонконге стабильное? Джонни То. Сейчас намного лучше. Анжелика Артюх. Как воссоединение Гонконга с Китаем повлияло на кинопроизводство и, в частности, на ваши возможности существовать в кинобизнесе?

Джонни То. Для меня изменилось лишь то, что англичане уехали, а в Гонконг приехали китайские власти. Ничего не изменилось. Может быть, стал чувствоваться прессинг. Но все же это частный случай.

Анжелика Артюх. А цензура вас не достает? Джонни То. С этим все в порядке. В Гонконге мы можем делать все что угодно. Снимать любое кино. Другое дело, что цензура в других странах может это кино не принять.

Но так было и раньше. В Гонконге всегда старались делать кино, конвертируемое в других странах. Анжелика Артюх. В Гонконге считается нормальным снимать несколько картин в год. Но в сравнении с другими режиссерами вы, наверное, самый продуктивный, я бы сказала, «быстрый».

Какой из ваших фильмов был сделан за самый короткий срок? Сколько дней вы на него потратили?

Джонни То. Я думаю, «Помогите!!!». Мы его сделали за один месяц. Анжелика Артюх. Я читала, что раньше многие гонконгские фильмы финансировались триадами.

В свое время Джеки Чан и многие знаменитые актеры даже на демонстрации выходили, протестуя против засилия триад в кинобизнесе. Насколько эта ситуация изменилась?

Джонни То. Подобная практика была распространена лет десять назад. Некоторые китайские триады, действительно, думали, что кинобизнес — это легкие деньги, и пытались войти в него.

Сейчас этого нет. Экономика достаточно стабильная, появилось много источников для вливания денег. Телевидение очень заинтересовано в фильмах. Сегодня у нас один общественный канал, но, возможно, через год их будет три. И на хорошем кино, даже привезенном из- за границы, очень легко можно заработать деньги.

Конечно, должно быть качество, хорошая режиссура, хорошие актеры. Она планирует производство ста картин на ближайшие три года.

Практически все фильмы приносят прибыль, и деньги найти не так уж сложно. В сравнении с тем, что было несколько лет назад, сегодня — нормальная киноиндустрия. Огромный ажиотаж. Анжелика Артюх. Вы не перебрались в Голливуд — в отличие от ваших гонконгских коллег. Почему? Джонни То. Пять лет назад я получал огромное количество сценариев от голливудских продюсеров, но они меня не устраивали.

Я знаю, что первый американский фильм Джона Ву «Трудная мишень» также был снят по слабому сценарию. Такова закономерность.